Расставаться- это всегда больно. Разлука- коварна, она преподносит нам совершенно неожиданные сюрпризы. Случайно попадая в дорогие сердцу места, нам становятся безумно тоскливо и больно. Воспоминания накрывают тебя мощной волной и уносят в прошлое. Ты вновь переживаешь те ощущения счастья, смешанные с чувством одиночества и потери. Нам безумно хочется окунуться в «те времена», но не можем, поскольку находимся по ту сторону «стекла». Мы как в зеркале видим отражение, но отражение прошлого. И каждый кусочек, фрагмент памяти, истории занимает свое место в этом зеркале. И глядя в него, мы уже не можем принять участие в тех событиях, что видим или что- то исправить. Сейчас мы в состоянии только наблюдать… из далека. А самое лучшее из того, что, возможно, сделать в данной ситуации, так это для каждого кусочка сотворить красивую рамочку и повесить на стену памяти. Но вешать надо только самые красивые фрагменты. Остальные же воспоминания необходимо убрать в «альбом» и забыть о них навсегда. Зачастую мы пытаемся склеить разбитое зеркало, не понимая, что оно уже никогда не будет прежним, в нем уже не увидишь солнца и радости. Только горечь и искажение действительности. Смотрясь в склеенное не возможно никого узнать: ни себя - ни любимого человека. Вместо них из зеркала свои ужасные лики тебе покажут ваши же обиды, недостатки, взаимное недовольство. Тяжело оторваться от созерцания осколков, а главное не знаешь, за что схватиться в первую очередь: собирать их или оплакивать утрату. Лучше всего - найти в себе силы, развернуться и начать заниматься другими делами, а когда шок пройдет - все собрать, и начать разбор: что оставить, а что выкинуть. Все написанное тяжело осуществить, но нужно. Можно, конечно, и по- другому, но я не знаю как. Каждый борется за свою жизнь как может и как умеет. Я ТАК!!!!
Ангелы это называют любовью. Ангелы называют это — небесной отрадой, черти— адской мукой, а мы люди называем это … ЛЮБОВЬЮ. Любовь, любовь … А что это такое!? Откуда берется? Как мы понимаем, что полюбили? И где она живет? В сердце? Так это всего лишь орган, который позволяет нам жить. Оно бьется, кровь гоняет—вот мы и живем. Ведь, грубо говоря, сердце—всего лишь кусок мяса, так как же там может жить любовь? А самое главное как она там появляется? Что приходит что-то такое бесплотное, стучится в этот «орган» и говорит: «Эй! Вы там! Открывайте, это я любовь пришла! Я, конечно, понимаю, что вы меня не ждали. А я, вот, решила вам на голову свалится как снег на голову. » Так что ли? По- моему, это глупо. Тогда как? No comments!!!! Я опять задам самой себе вопрос: Что такое любовь? Определение мне дать не под силу. ЕЕ нет как вещи, по существу, как эмоции, события, вещества... Так можно продолжать бесконечно. И все равно определения любви нет. Спроси у любого, что это такое и ты не получишь ни одного одинакового ответа. На любой другой вопрос—ответ будет держаться в рамках определения, а тут…? Хотя многие согласятся с тем, что любовь это сочетание определенных качеств характера: доверия, верности, взаимопонимания и т.д. и т.п. На мой взгляд, самое главное, чтобы между людьми было взаимопонимание. Если оно есть, то будет и доверие и тепло и доброта. При этом сочетание этих качеств не дает нам осознание любви, ведь и в дружбе необходимы взаимопонимание, забота, терпение. По – моему любовь, а тем более взаимная любовь просто не существует. Тот, кто любит, всегда зависим, он болен своим любимым. Ведь любовь это болезнь, и это не моя идея. Многие великие люди ее высказывали. Взаимная же любовь—так тут вообще замкнутый круг. Выхода нет, ты зависим от того, кого любишь, и деться некуда. Чушь какая-то. И люди еще совершают подвиги ради любви!! Ради чего??! Во имя воздуха, пустоты. Теплые, а главное взаимные чувства могут быть только к близким родственникам: матери, отцу, братьям, сестрам, да еще к деду с бабкой. Да и только потому, что в этих людях течет кровь одних предков. Все же остальное вполне удобное, не всегда законное, взаимопроживание. Не больше - ни меньше. Так что культ из любви делать нечего. Вернее сказать не из чего. И чего тогда убиваться из-за любви, плакать, страдать. … Зачем? Чего ради? Любви нет. Мне это ясно как Божий день. И, гори все синим пламенем, но мне никто не докажет, что она есть. Я не могу ее взять в руки, не могу пощупать, понюхать, попробовать на вкус. Что съели? Так что не надо страдать из-за того, чего нет. Вот Смерть есть, я могу ее увидеть и прочувствовать, Дружба есть, Вера и Бог тоже есть, Жизнь есть, а вот любви нет. И зачастую мы сами себя убеждаем , что любим, лишь бы не быть одинокими или же оправдать совместное проживание, да еще можно придумать с десяток причин, если конечно не больше… Так что думайте сами… Решайте сами….
На улице бушевала метель. Ветер выл, словно раненый зверь, снег крупными хлопьями падал на мостовую. Полина забралась на подоконник и стала смотреть на улицу. Высоко в небе светила луна. Полине она показалась такой же одинокой как и она. « Луна ! А помнишь как в детстве мы с тобой разговаривали , только тогда тебя озвучивала моя сестра , а те-перь ты отвечаешь мне безмолвно. Только ты, моя дорогая, знаешь как я одинока, потому что ты и сама одинока. Мы с тобой так ярко светим , но никого не можем согреть. Спраши-вается для чего мы нужны ? М да! Мама мне об этом писала, та же фигня. Я сказала ему , что хочу ребенка от него , а он только посмотрел на меня как баран на новые ворота. И хочу я девочку . Не могу себе представить на кого она будет похожа, но думаю , что она бу-дет красивой. А почему я, собственно говоря, думаю , что она будет ? Он же не согласил-ся. «Я хочу иметь от тебя ребенка!»-- серьезным тоном произнесла Полина. «Девочку. Маль-чик у тебя уже есть и я знаю, что ты хотел еще и девочку. Пускай она будет от меня». От неожиданности предложения Михаил выронил из рук ножницы, которыми стриг Полину. --Чего ты хочешь? Ты вообще в своем уме? -- подняв ножницы Михаил посмотрел на де-вушку , которая лукаво улыбалась . --Ну, наконец-то мне удалось тебя шокировать. Здорово у меня получилось. А ты что всерь-ез поверил моим словам?—Полина рассмеялась и никто не смог бы сказать, что в ее сме-хе была хоть какая-то натяжка. Её смог заметить только Миша. --Поверил,—серьезно ответил мужчина. – Знаешь, это была плохая шутка. ---А кто сказал, что я шучу? -- девушка посмотрела на Мишу и увидела удивление, желание и страх, а посему поторопилась сгладить ситуацию.—Да ладно тебе, расслабься. Насило-вать тебя никто не собирается. --Ну и на этом спасибо. Сударыня, Вы, позволите мне закончить стрижку или так и будете ходить не достриженной. --Да конечно. Будьте так любезны.—Полина поудобнее устроилась в кресле .» Телефонный звонок прервал её размышления. Девушка не слезая с подоконника дотяну-лась до телефона и сняла трубку. --Алло! Да Шамшер , это я. Да, да , никуда не уйду . Конечно приезжай. Что-нибудь серьез-ное стряслось? Ааа! Теперь мне все ясно. Слушай приезжай , тогда и поговорим. Повесив трубку ,девушка направилась на кухню готовить ужин для друга . Она была знако-ма с Шамшером чуть меньше года, но за этот срок им пришлось многое пережить и более надежного друга Полине было не найти. Их познакомил Михаил , в те времена оба ее дру-зей находились в достаточно подвешенном состоянии. Один не знал : женится ему или нет, а второй не знал : разводится или нет. Однажды придя к Михаилу на работу Поли ,как звали ее друзья, обнаружила двух в дым пьяных мужчин, сетующих на судьбу и всех женщин вме-сте взятых. Эту ночь она не забудет никогда. Ведь ей пришлось одного сначала уложить спать, а второго отвезти домой и с каждым провести душеспасительную беседу. Полина зажгла газ и поставила разогреваться ужин .Прошло примерно минут сорок и Поли услышала как открывается входная дверь . У каждого из четверых друзей был ключ от По-линой квартиры. --Шахар ! Я приехал ! Эй! Самое большое недоразумение моей жизни !Ты где? ---мужской бас разнеся по квартире. --Да здесь я. Иди сюда , я на кухне. Шамшер разделся , подхватил сумку ,которую привез и пошел на кухню . Войдя он в кото-рый раз был поражен тем , что представшая его взору девушка каждый раз такая разная. ---Опять куришь эту дрянь! Сколько раз тебе можно говорить .... --- Только пожалуйста без нотаций . Мне сегодня итак придется выслушать одну , но до-вольно длинную нотацию. Их необходимо дозировать. Садись есть, разговоры все потом.—ставя тарелки на стол сказала Полина. ---Шахар!--произнес Шамшер закончив есть—я хочу с тобой поговорить. И разговор серь-ёзный , даже не пытайся отшутиться. ---Валяй! -- со вздохом разрешила девушка. ---Сегодня я разговаривал с Михаилом, он рассказал мне о твоем безумном , да именно безумном, в сложившейся ситуации, желании.--- Шамшер выдержал взгляд Полины.—Шахар , дорогая , послушай меня... ---Во—первых , не называй меня Шахар, я—не луна , а во—вторых, я была просто честна с ним, в—третьих же, я сказала , что всего лишь пошутила.--- голос с каждым словом повы-шался на тон. ---Поли! Я знаю, что не в твоих правилах так шутить , по крайне мере в последние два года.---мужчина перевел дыхание, прежде чем продолжить свою речь .---Девочка моя ,сядь по-жалуйста .Я должен кое—что тебе сказать. ---Говори, а я пока уберу посуду и сварю кофе.--- В Полине кипела обида неизвестно на что и на кого. ---Как хочешь. Видишь ли , Шахар, сейчас твое желание неосуществимо . ---А тебе не кажется , что он в принципе не осуществимо .---в голосе девушки звучала на-смешка над ситуацией. ---Не перебивай меня. ---Шамшер опустил глаза и провел по лицу ладонями , пытаясь снять усталость и тяжесть сообщения.---Шахар ... пойми ...дело в том, что ... понимаешь ---Да не тяни же ты. Говори же . А хочешь я тебе помогу. Сейчас ты мне скажешь , что он очень меня любит но не может бросить жену с ребенком ... ---С двумя детьми. ---Что !!! Что??? Ты хочешь сказать... ---Шамшер не дал Полине договорить. ---Да. Ира ждет второго ребенка. По прогнозам это будет девочка. Прости. Темнота постепенно надвигалась на Полину. В несколько секунд мир закружился перед девушкой в стремительном вихре ,после чего темнота поглотила сознание Шахар. Она уже не слышала голоса Шамшера, не видела вошедших друзей, не чувствовала боли ни физической, ни душевной. Для нее все было в прошлом .Она поняла , что переросла свою безудержную любовь к человеку, который был ее второй половиной: не по закону, а по душе. ---Да , она потеряла ребенка. Срок четыре с половиной—пять месяцов. Да мне очень жаль. –Врач еще раз взглянул на Полину. --А кто был ? Мальчик или девочка?--- Юлин голос дрогнул. ---Девочка. ---О нет, только не это --- Девушка не смогла сдержать стона . ---А что такое ? --Доктор недоуменно смотрел то на мужчину , то на женщину. --- Просто я очень хотела дочку . Да вот не уберегла . Надеюсь , что я смогу еще иметь де-тей. А так доктор все нормально.—услышали все трое голос Полины .--- Все хорошо. Ведь я жива, а его и моя дочка нет. Уходите .Дайте мне поспать . Уходите...Уходите...
За окнами крупными хлопьями падал снег. «Ничего себе 8-е марта. Снег валит уже шестой час, и, по-моему, не собирается останавливаться». Я сидела и думала, глядя на снег, о весеннем и любимым всеми женщинами, празднике. А где-то далеко были любимые и любящие, где-то далеко были мужчины, с которыми я была близка, и которые были близки мне. Все они находились от меня очень далеко, и я им была чужда и не нужна. У них уже были свои – другие любимые. О возврате ни в одну судьбу речи быть и не могло. Они никогда не любили меня, а я слишком сильно любила их. Уходя я всегда сжигала за собой все мосты, не оставляя себе ни единой возможности на возвращение. Мое время в их жизни прошло. Но это уже было не важно. Я услышала хлопок открывающегося шампанского, но я все продолжала сидеть в своем маленьком кабинете. Мне ничего не стоило выйти и присоединиться к коллегам, в конце концов, это был и мой праздник, но мне совершенно не хотелось никуда идти, даже домой. Поэтому я продолжала сидеть на окне и наблюдать за веселым танцем снежинок. Неожиданно открылась дверь, и в кабинет вошел Даниил. —Ты чего здесь одна сидишь?—спросил он. Я же вопроса не поняла, т.к. его появление сильно меня испугало и спрыгнув я подвернула ногу. Да так сильно, что из глаз брызнули слезы. —Ничего,-- буркнула я в ответ,-- иди, я скоро приду. Только вот дела все закончу.—А чего ты такая злющая? Кто обидел?—не унимался Даня. Видно было, что он пропустил уже пару рюмок.—Пошли. Хватит изображать здесь бурную деятельность. Я же, если честно, то и вздохнуть в тот момент я лишний боялась, настолько сильной была боль. Какой там куда-то идти. Хотелось забиться в тихий темный уголок и зализать раны. Но не столько физические, сколько те, что были в душе. Внутренне я вся сжалась в комок, и быть может потому, я не заметила, как ко мне подошел Даниил. Только почувствовала, через несколько секунд, что меня подняли на руки, словно пушинку. Я сильно перепугалась, поскольку пушинкой я не была и боялась, что меня просто-напросто Даниил меня уронит. —Вот упрямый народ вы бабы. Больно ведь и все равно молчите. Не поймешь вас, по пустякам ревете, а что серьезное молчите.—Он недоуменно хмыкнул и обеспокоенно посмотрел на меня.—Сильно подвернула то? Ладно, не переживай. Сейчас все будет хорошо. Отвезу тебя в травмопункт. Потерпи малыш. Я с тобой. Все будет хорошо. Я подняла голову на Даню и посмотрела ему в глаза. Неожиданно для самой себя я улыбнулась. На душе было спокойно. Теперь все будет хорошо,—это я знала точно.
«Закрыв глаза, я представила себя в его объятиях. Моя рука заскользила по его волосам, а губы Никиты накрыли мой рот.» - Тьфу! Какой-то дешевый порнофильм в голове. Чушь всякая в голову лезет. Вот что значит долго нет мужика. Гормоны!- сделала я глубокомысленный вывод и снова закрыла глаза. «Его рука заскользила по моей груди, а губы становились все более настойчивыми. Я выгнулась дугой, подобно дикой кошке, давая возможность другой руке дарить мне ласку, и блаженно застонала. Внутри у меня парили тысячи бабочек.» - Дикая фантазия—прямая дорога в дурдом! - подумала я и продолжила мечтать. «Нежные и деликатные прикосновения Никиты заставили меня забыть о всякого рода осторожности и благоразумии.» - Такими темпами я докачусь до того, что пойду насиловать дедков в соседние палаты. – Я встала с кресла и пробормотала ругательство (причем весьма не печатное), стукнувшись о край стола. - Ужин! Ужинать! – услышала я зычный голос санитарки. Про себя я хмыкнула и подумала: « Снова будет ведь какая- нибудь баланда. Словно в тюрьме. И это они называют ужином?!» Правда все равно ходко двинула в сторону двери, поскольку есть хотелось зверски. Выйдя в коридор, я столкнулась с Альбертом. - Ну что, Катечка, идемте ужинать?- И не дав мне вставить и слова, добавил: Надеюсь, Вы позволите мне Вас сопровождать? Его блудливая улыбка вывела меня из себя, а посему я достаточно резко ответила: -- Не надейтесь! – И гордо вскинув голову, я направилась в столовую, словно французская королева на плаху. Наш госпитальный ужин полностью оправдал мои ожидания и нам «подали» вязкий рис с мясным пюре, отчего мои надежды нормально откушать разом рухнули. Посему сделав несколько глотков практически бесцветного чая, я позволила себе откланяться из этого храма здоровой пищи. Соседка по палате сочувственно на меня взглянула из-за соседнего столика, на что я только обречено, махнула рукой и направилась в свою палату попить хотя бы кофейку. По дороге к себе я решила зайти к своему соседу, в палату напротив. Зайдя, я увидела, что Валерка (так соседа зовут) ведет жаркий спор об ужине со своей молодой супругой Светочкой. В Светочке, как поговаривал молодой муж, все было просто фантастика, за исключением одной маленькой детали. Она совершенно не умела готовить, правда с упорством Тантала пыталась освоить эту науку, правда с тем же успехом… Я решила задержаться у них на несколько минут. Причин было несколько: желание помочь Валере откосить от ужина, развеять голод, да и свои эротические фантазии тоже. - Привет Светик, привет Валерка! Что у нас сегодня на ужин? – весело прощебетала я. - Ох! Катюша! Как хорошо, что ты зашла! Может, ты сможешь убедить Валерика, хоть немного поесть. – Умоляюще попросила Света, и с надеждой взглянула на меня. Валера же показывал мне всем своим видом, что бы я и не думала вставать на сторону «врага». Мне стоило больших усилий, дабы не рассмеяться. - А что у нас на ужин? – повторила я свой вопрос. – Сколько калорий, витаминов, минералов и необходимых кислот? – очень по-деловому спросила я. - Ой! Да все как положено, ты же меня знаешь. – И тут же Светочка вытащила из кармана сложенный вдвое листок. – Тут все расписано. Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям жены. А жена должна заботиться о здоровье мужа. - Ага! – хмуро поддакнула я. Трепетное Светино отношение к мужу я наблюдала уже третью неделю. -Так, что тут? На первое суп- пюре, на второе морковные котлеты и рагу из овощей. На третье кисель из калины. - Слушай Светк, - стараясь не смотреть на Валерку, который изображал из себя Жанну Д’Арк, - а ты его мясом не пробовала кормить. Это «кормление» лучше сказывается на здоровье мужчины. - Что ты, что ты! Это же так вредно! Там столько холестерина. – На ее лице было написано вселенское возмущение моим поистине варварским предложением. - Значит так, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Помни это золотое правило и через 20 – 30 лет, а так же своих детей этому научи. Я тебе сейчас пару рецептов напишу. Завтра приготовишь и корми своего ненаглядного соколика. При этих словах «ненаглядный соколик» окончательно вжался в кровать, ожидая верной и голодной смерти. Я не выдержала и рассмеялась. - Свет, давай ручку и бумагу, только делай так, как я напишу. Только прошу, не считай ты всякую дурь типа калорий, витаминов и т.д. Поняла? – строго спросила я и посмотрела на молодую пару взглядом умудренной жизнью матроны. Писала я минут двадцать, пока окончательно не утомилась, и мой желудок не заявил об издевательстве, поскольку еще минут тридцать назад я обещала ему чашку кофе, но даже этой мелкой радости не предоставила. - Все дети мои! На сегодня кулинарные уроки закончены. И вообще, Светлана Батьковна, почаще читай разные кулинарные книги и журналы. Ладно, я пошла кофе пить. – Устало вымолвила я и встала из-за стола. Выйдя из палаты, я тут же ткнулась носом в широкую грудь Никиты. - Привет! – пробасил предмет моих страстных эротических фантазий. - Привет! – пискнула я в ответ. - Ты откуда и куда? - От верблюда и сюда! – и указала на дверь своей палаты. – Кофе иду пить, если он, конечно, остался после последнего нашествия посетителей. - пробормотала я. - А чего мы такие злые? – не унимался Никита и ехидно ухмыльнулся. - Убери-ка свою противную улыбку и вопросы куда…-я не договорила, поскольку мой желудок издал весьма неприличный звук и я окончательно смутилась. – В общем, шла б ты Пенелопа….- и вновь не закончив фразы, я юркнула к себе в палату, при этом чуть не прищемила нос любознательного Никиты. Стук в дверь через пятнадцать минут отвлек меня от хлебания пустого кипятка ( кофе все-таки выпили паразиты- посетители). - Да! – крикнула я и поставила стакан на тумбочку. В палату ввалился Никита. – Чайком балуешься? – с улыбкой спросил он. На мой взгляд, улыбка никогда не сходила с его симпатичной мордашки. «Видать тебя, милый, в детстве высоко подкинули, а поймать, как ни старались, так и не смогли». - Нет, кофейком! – с такой же приторной улыбочкой ответила я. - Мда, густой кофе! - посмотрев в мой стакан, хмыкнул Никиша. - Кыш от моего ужина! – сквозь зубы процедила я. Голодную меня можно принимать только гомеопатических дозах. - Кончай детка, зубы скалить. Собирайся живенько. - Куда? - не поняла я. - Так объясняю доходчиво и один раз, для особо непонятливых. – Тебя и меня отпустил наш лечащий на выходные. Я и ты едем ко мне на дачу, которая находится в десяти минутах езды отсюда. В Опалихе. - А зачем? - я тупо уставилась на Никиту. - Ты давай собирайся, а то нас из здания не выпустят. Давай- давай. - Ничего не понимаю, - но начала одеваться. А поскольку это процесс для меня не долгий , то уже через десять минут мы двигались в сторону дачи. Домик, как ласково назвал его Никита, оказался огромным двухэтажным особняком, с прилегающими двадцатью сотками девственного леса. Я смогла лишь произнести: «Мда, домик. Прям таки избушка на курьих ножках». На что мой кавалер рассмеялся и сказал: «Пойдем, покажу свои хоромы!» Дом оказался весьма уютным, не смотря на свои размеры. В столовой и одновременно кухне горел, заботливо кем- то разожженный, камин. В середине комнаты стоял, сервированный по высшему разряду, словно здесь ждали «высоких» гостей. - Ну что, будем ужинать? – спросил Никита. - Что? – не поняла я. - Есть давай, непонятливая ты моя! - Это что для нас? – задала я следующий глупый вопрос. - Нет, для дяди из соседнего колхоза, - доставая из микроволновки курицу, ответил Никита, - садись. Я за тобой буду ухаживать. Ужин превзошел все мой ожидания. Еда была чрезвычайно вкусной, а общество очаровательным. Кофе мы перебрались пить поближе к камину. - Спасибо за прекрасный вечер. Все было просто здорово. Но, честно говоря, для меня чересчур много эмоций и я думаю, что пора спать. – Я начала подниматься. - Не торопись. Время еще не так уж много, можно еще посидеть. – Он взял меня за руку и резко дернул на себя. Не ожидая подобной атаки, я свалилась на него чуть элегантнее мешка с картошкой. -Эй! Ты чего? – отойдя через несколько секунд от шока , спросила я. - Мммм!?!? – Перебирая мои волосы одной рукой, а второй крепко обнимая меня за талию, - промычал он. – Так ничего, мне давно было интересно узнать, насколько мои мечты близки к реальности. Поймав мой не понимающий взгляд , добавил: Это я про твои волосы. - Ааа! – Многозначительно и немного разочарованно протянула я. – Только зачем меня ронять? - Иначе бы я не узнал другой реальности…. – Никита резко перевернулся на живот, и я автоматически оказалась под ним. – Вот это бы я никогда бы не смог узнать…- И нагнул голову для поцелуя. Моя рука заскользила по его волосам, а губы Никиты накрыли мой рот. Мечты воплотились в реальность. Честь дедушек была сохранена. Разврат им явно не грозил.
Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехать. Она ждала уже час. Была зима, и она жутко замёрзла. Она приехала на час раньше до прибытия поезда, потому что очень боялась опоздать. Она ждала его возвращения уже целых два года. И вот, наконец, он возвращается. Сердце вырывалось из груди, она сильно волновалась. В армию он уходил совсем мальчишкой, какой он интересно стал. Говорят, война ломает людей. Но он сильный, он справится с ней. Она верила, что с ним всё хорошо. Главное что он вернулся. Наконец то вернулся. Теперь всё будет хорошо. Выходя из вагона, он шарил глазами по платформе. Большая спортивная сумка за всё цеплялась, и её приходилось вечно поправлять, но это было не важно. Сейчас он увидит её, снова увидит, прошло столько времени. Он помнил её лицо только по тем фотографиям, которые она присыла ему в армию. Большинство фоток он потерял на войне. Но одну он всегда таскал с собой в кармане формы. Он верил, что она оберегает его. Кровавыми руками он часто доставал эту самую фотографию. И в промежутках между боями он смотрел на неё, это единственное что удерживало его от самоубийства или какой-нибудь глупости. Он должен был вернуться к ней. Она ждала его. И он сдержал слово. Его демобилизовали раньше срока, на то были свои причины. Месяц, проведённый в плену, что-то всё-таки, значит для командования. Его отпустили домой. Он не знал, как она теперь выглядит. Может быть, она сильно изменилась, а может, осталась всё такой же хулиганистой девчонкой, которая подшучивала над ним в детстве. - Привет! Ты наконец вернулся! – он обернулся и она бросилась ему на шею. Она целовала его и боялась отпустить. Она слишком долго его ждала, что бы опять потерять. Его сумка валялась рядом, фиг с ней, она больше не нужна, даже если выкинуть её, всё, что в ней есть, можно переложить в карманы. Он сам не знал, зачем взял такую большую. Он снова чувствовал запах её волос и видел её глаза. Остальное не важно. Он дома. - Идём скорей, а то ты замёрзнешь! – она тащила его за руку в здание вокзала. На нём была лёгкая камуфляжная, армейская куртка, такого же цвета штаны и высокие ботинки. На руках были перчатки. - Зачем тебе перчатки? Ты бы лучше там шапку выпросил. – она трепала его стриженную голову, - смотри какой ты лысый! Ну, ничего, скоро ты обрастёшь. Я не дам тебе стричься. Помнишь, какой ты был в школе?... Она говорила не переставая. Он вспоминал школьные годы и улыбался. Всё было так тихо и мирно. Тогда он судил о человеческой жизни по фильмам в кинотеатрах. Это было так давно… Прошла целая вечность. Они медленно шли к метро. Она держала его под руку и не отпускала ни на секунду. Он чувствовал, как она боялась замолчать. Как только она замолкала, сразу повисала тишина. А он молчал. И она снова говорила и говорила. - Ты знаешь, у меня осталось ещё очень много конвертов и тетрадок для писем тебе. Я их все выкину! Они больше не нужны. Почта там работает плохо, но по датам писем он видел, что она писала по два, а то и по три письма в день. Это грело душу, там письма особенно ценятся. – Хорошо, что ты вернулся раньше. Кстати, а почему? В своих письмах ты не писал, почему тебя отпускают раньше. Хотя я спрашивала тебя. - Да так… Я потом как-нибудь расскажу, сейчас не то настроение. - Хорошо. Ой! Смотри, розы! – она обожает розы. Ещё в школе, когда он об этом узнал, он дарил ей одну, клянчил деньги у мамы и дарил, редко, но ей было приятно. На что её папа очень ругался. Школьница приходила домой с розой, это не правильно. Папа часто допрашивал её, кто ей дарит цветы, но она не говорила. Он совсем не знал её отца. Только редко видел на улице, когда тот шёл или возвращался с работы. - Постой тут, я быстро! – он оставил её на тротуаре, а сам вбежал в цветочный магазин. Она видела его через стеклянный фасад магазина, он стоял перед продавщицей и показывал, какие розы он хочет в букет. Её руки сжались у груди, может быть это и есть счастье? Он вернулся. Он жив. Он здоров. Он не покалечен. И сейчас он покупает ей цветы. Её любимые цветы. Пурпурные розы. Она смотрела на него и готова была прыгать от счастья. И даже крики ужаса где-то в стороне не отвлекли её внимание от него. Резкий визг тормозов заставил её повернуть голову в сторону. Она не успела даже пошевелится… …До неё было всего два шага. Он видел её тело лежащее на асфальте в неестественной позе. Он много раз видел такие тела. Там, на войне. Он даже не обращал внимание на них, там на войне. Он таскал их много раз за руки и за ноги, там на войне. Но всё это было, ТАМ! Как же так? Тут нет войны. Может, всё это кажется. Может он всё ещё лежит в госпитале после тяжёлого ранения и у него бред. Проснуться! Срочно проснутся! Но видение не уходило. Она лежала на животе. Вокруг головы растекалось бурое пятно крови. Опять кровь. Опять смерть! - Нет! Только не она! – он упал перед ней на колени и перевернул тело. Носом и ртом шла кровь. Он попытался взять её на руки, но её голова опрокинулась назад через его руку, шея была сломана. Он осторожно взял её голову и положил себе на плечо. Она была мертва. Он смотрел в небо, оно такое же, как там. Там где он совсем недавно был. И так же он держал своих мёртвых бойцов. И так же текли слёзы. Но там было понятно, почему люди умирали, но тут! Она ждала его два года. Ну неужели только для того что бы его встретить и умереть?... На войне кажется что здесь, на гражданке люди не умирают. Что здесь всё хорошо. Хочется, скорей вернутся. Вернутся, но не так… Он был весь в крови, это её кровь, её жизнь, и сейчас она покидает её. Её глаза закрыты, и она больше не когда их не откроет. Она больше не когда не засмеётся и не скажет что он Бука. Она больше не увидит любимые розы… Если бы он не вернулся, этого бы не было. Мысли разрывали его, хотелось орать во всё горло. Если бы он не вернулся! Ведь если бы не он, она бы не приехала в этот день на вокзал и не стояла бы в этом проклятом месте именно в тот момент. Если бы он не вернулся, она была бы жива. Он хотел всё исправить. Вернуть время и специально, там, напороться на пулю. Наброситься в плену на зверя и пусть бы его прирезали. Или просто приподнять голову, когда их обстреливали, это так просто. И она была бы жива… Он гладил её по голове и плакал. А ведь он так долго ждал, чтобы встретиться с ней, ради неё он жил. * * * Он не чувствовал холода. Пронзающий ветер продувал насквозь его лёгкую куртку. Она была чёрного цвета и джинсы чёрные и ботинки. Он не хотел специально одевать всё чёрное, но так получилось. Его было прекрасно видно на свежем снегу. Он теребил в руках вязанною шапку, которую купил только сегодня утром. Он смотрел на похороны издалека. Смотреть на любимою в гробу было самым большим наказанием на свете. Он ждал, когда родные простятся с ней. Им нельзя мешать. Да и он, совсем не вписывался в процессию, состоящую из многочисленных бабушек, тётушек и двоюродных сестёр. Из всех присутствующих на похоронах, он знал только её отца и то, знаком с ним он не был. Позже он простится с ней наедине. Он скажет ей всё, что не успел сказать. Он расскажет, как вера в её любовь давала ему силы сделать последний рывок, что бы выжить. Что бы ещё раз взглянуть в её глаза. Он расскажет, как по много раз перечитывал её письма, чтобы не озвереть, сидя в разрушенном городе под пулями. Как он всматривался в её фото, что бы хоть как-то унять боль от очередного ранения. А пока, он ждал. Ждал последней встречи с ней. Чтобы проститься навсегда. Родственники стали расходиться, фигуры отделялись от общей толпы, по две или по три. Все расходились не вместе. Мимо проходила очередная пожилая пара. - Она была так молода. Вся жизнь впереди. Бедный ребёнок, – старушка вытирала слёзы. - Так распорядился бог. Ничего не поделаешь, – дед пытался её успокоить, но надо было успокаивать его. Слёзы он уже не вытирал, без толку. Могилу давно закопали, но её отец всё стоял. Он смотрел на чёрную могильную плиту и смотрел на фотографию своей дочери, на ней она весело улыбалась. За спиной послышались шаги. Кто-то подошёл и встал рядом. - Я тебя знаю. Ты тот самый, которого она ждала и любила, – сказал отец, не отводя глаз от плиты, – Она слишком сильно тебя любила. Парень молчал. У него не было слов для него, он не знал что ответить. - Я оставлю тебя с ней наедине. Тебя она ждала и хотела видеть больше всех остальных. – Отец развернулся и пошёл к выходу с кладбища. – Вечером я тебя жду у нас дома. Нам есть о чём поговорить… ты мне теперь как сын. И не смей себя винить в её смерти! Ты не виноват. Несколько часов он стоял и смотрел на могильную плиту. Она казалась ему большим крестом на его жизни. Она перекрыла дорогу дальше. Закрыла проход ко всем мечтам, которые у него были. Главных целей больше нет. Начало темнеть. Он сам не заметил, как встал на колени и стал говорить с ней, ему казалось, что и она с ним разговаривает. Он что-то рассказывал ей, захлёбывался в слезах и путал слова, а она отвечала ему. Слёзы замерзали у него на щеках. Ног он уже не чувствовал. Руки в перчатках крепко держали вязаную шапку. Пальцы без ногтей от холода, ныли тягучей болью. Когда ему вырыли ногти в плену, было не так больно как сейчас. При встрече говорила она, а теперь не замолкал он. Он боялся, что как только он замолчит, она сразу же исчезнет, навсегда. И он говорил, говорил и говорил. Он рассказывал ей всё подряд. Стало совсем темно… * * * Медсестра Аня была совсем молодой. Её не так давно посадили на скорую помощь, ей нравилось помогать людям, попавшим в беду. Но тут было не кому помогать. Она не стала подходить к свежей могиле, у которой на коленях сидел трупп молодого парня. Она смотрела на него и на фото на могильной плите. Аня не видела лица парня. - Как же он её любил, – пробормотал уже пьяный сторож. И пошёл к могиле. Врач осматривал тело. - Зови мужиков, и тащите носилки, он к земле примёрз. – Сторож побежал к машине скорой помощи. Аня вытирала слёзы платком. Тушь размазалась вокруг глаз. - Теперь они вместе… теперь они будут счастливы, я это точно знаю! По-другому не может быть...
По дороге шла девушка, прекрасная, как фея. Вдруг она заметила, что следом за ней идёт мужчина. Она обернулась и спросила: — Скажи, зачем ты идёшь за мной? Мужчина ответил: — О, повелительница моего сердца, твои чары столь неотразимы, что повелевают мне следовать за тобой. Про меня говорят, что я прекрасно играю на лютне, что посвящён в тайны искусства поэзии и что умею в сердцах женщин пробуждать муки любви. А тебе я хочу объясниться в любви, потому что ты пленила мое сердце!
Красавица молча смотрела некоторое время на него, потом сказала: — Как ты мог влюбиться в меня? Моя младшая сестра гораздо красивее и привлекательнее меня. Она идёт за мной, посмотри на неё. Мужчина остановился, потом обернулся, но увидел только безобразную старуху в заплатанной накидке. Тогда он ускорил шаги, чтобы догнать девушку. Опустив глаза, он спросил голосом, выражающим покорность: — Скажи мне, как ложь могла сорваться у тебя с языка? Она улыбнулась и ответила: — Ты, мой друг, тоже не сказал мне правду, когда клялся в любви. Ты знаешь в совершенстве все правила любви и делаешь вид, что твоё сердце пылает от любви ко мне. Как же ты мог обернуться, чтобы посмотреть на другую женщину?
За день до своего рождения ребенок спросил у Бога: - Я не знаю, зачем я иду в этот мир. Что я должен делать? Бог ответил: - Я подарю тебе ангела, который всегда будет рядом с тобой. Он все тебе объяснит. - Но как я пойму его, ведь я не знаю его язык? - Ангел будет учить тебя своему языку. Он будет охранять тебя от всех бед. - Как и когда я должен вернуться к тебе? - Твой ангел скажет тебе все. - А как зовут моего ангела? - Неважно, как его зовут, у него много имен. Ты будешь называть его – МАМА...
МАЛЫШ - это звучит мило... ...И не надо прислонять к животу ухо и задавать идиотский вопрос. Не надо! Мальчик я или девочка? Мальчик я, мальчик! Или девочка? Попробуй здесь в темноте разобрать. Моя мамаша непременно хочет, чтобы я был парнем. Мальчику проще - мальчику замуж выходить не надо. А мне чего-то не хочется. Мужики все ненормальные какие-то. Мой дед, например. Через каждые полчаса орать начинает: "Началось, началось! Скорую, скорую!" И так уже пятый месяц. Папаша мой тоже ненормальный. Бросил нас, когда мне и трех месяцев от зачатия не исполнилось. Говорит, еще неизвестно, чей я ребенок. Как это чей?! Как это чей? Я что, не помню, что ли, чей! Да я каждого по голосу узнаю - не отвертитесь. Девочкой тоже быть не очень и охота. Ну, допустим, бабушка у меня еще ничего. Она у нас в ресторане работает. Без нее мама и я давно бы умерли с голоду. Моя добрая бабушка нам про это каждый день напоминает. А подруги мамины? Тсс... Только тихо. Не любят они меня. Говорят, что от меня избавляться надо. Чего я им сделал? Говорят, что если будет девочка, то будет несчастной, как они, а если будет мужик, то лучше этого гада заранее прибить. Во! Снова пришли, советы давать, как нам с мамой выкидышь сделать. Ванную с горчицей, по их совету, мы уже принимали. Иглами кололись. Вчера нас даже скелетом из-за угла пугали. Мамка едва заикой не стала, а я от смеха чуть не выкинулся. А сегодня решено со шкафа прыгнуть. И раз, и два, и три! Полетели! Клевое ощущение! Как на самолете. Правда, немного из иллюминатора дует, но все равно здорово. Маманю вот только жалко - мне-то ничего, а она при заходе на посадку весь зад отбила. Дуры бабы, зря стараются. Я вообще отсюда выходить не намерен. Чего я там у вас не видел? Ваших проблем, что ли?! Короче, решил держаться за ребра до последнего. Вот и сейчас моя маманя в очереди стоит. Очередь странная какая-то. Одни слепые. Все толкаются, на ноги наступают, а как на цены посмотрят, так прищурятся, и переспрашивают, сколько, сколько?! Гражданин сзади, не толкайтесь своим пузом! Тоже что ли беременный? А чего ребенок так странно булькает? Утонул, что ли? И вы, мужчина впереди, не давите на живот. Не мне - маме. Извинился! Он еще издевается. И сумку до дому донести взялся! Ну точно недоношенный. Не видит, что мы беременные?! Телефон позвонить спрашивает. Говорит, что это любовь с первого взгляда. Он к тому же еще и дебил. Разве в наше время с первого взгляда в кого-нибудь влюбляются? Я понимаю, взгляда со второго или с третьего. Дура! Телефон не дала, да еще соврала, что у нее строгий и ревнивый муж. А меня ты спросила? Может, я о таком отце всю беременность мечтал, а у нее телефона лишнего не нашлось. Эй, приятель, стой! Стоять, я тебе говорю! Ты моей дуре-то не верь. Ты мне верь! Нет у нас мужа никакого - одни сволочи. Муж нам во, как нужен! Отец! Батяня! Папка! Папулечка!.. Зараза! Ушел! И этот ушел! И нашу сумку с собой унес. Наверное, от волнения. Тут и мамка моя чего-то разволновалась. Ой, мамочки! Кажеться, начались эти, как их там, схватки! Во, как маманя кричит! Как мучается, бедняжка! Но я все равно не выйду. Рожайте кого угодно: ежиков, слонов, орангутангов - но только не меня. А это кто еще нас со всех сторон щупает? Не лапай! Не лапай, мою мать, я сказал! А мне плевать, что гинеколог. Ну чего уставился, бесстыжие твои глаза? Выходить?! Хитрый какой. Кому я там нужен. Лучше сам залезай - близнецом будешь. А это еще что? Что-то теплое, ласковое. Рука! Мягкая мамина рука! Она меня гладит! Значит, мама меня любит! Значит, я кому-то нужен! Ну ты, гениколог, слышишь! Так и быть, я выйду. Только без рук давай. Без рук, я сказал! Он еще мне будет рассказывать, как правильно рожаться. Вообще, ты лучше подальше встань. А то спиртом разит, аж в глазах темно. Ну вот, с этой суматохой забыл, как там: вперед ногами или головой? Ногами вперед или головой? Ах да, сейчас головой, а вперед ногами - это потом. Итак! Мой Выход!.. А-а-а! Ну чего смотрите? А-а-а! Я уже орать устал. А-а-а! Ну аплодируйте же, наконец!
Любовь – это наркотик. Поначалу возникает эйфория, легкость, чувство полного растворения. На следующий день тебе хочется еще. Ты пока не успел втянуться, но, хоть ощущения тебе нравятся, ты уверен, что сможешь в любой момент обойтись без них. Ты думаешь о любимом существе две минуты и на три часа забываешь о нем. Но постепенно ты привыкаешь к нему и попадаешь в полную зависимость. И тогда ты думаешь о нем три часа и забываешь на две минуты. Если его нет рядом, ты испытываешь тоже, что и наркоман, лишь очередной порцией зелья. И в такие минуты, как наркоман, который ради дозы способен пойти на грабеж, на убийство и на любое унижение, ты готов на все ради любви...
Давным давно.... Однажды, когда мир ещё только зарождался, а у человека не было чувств, возникла фея по имени Романтика. Это была прекрасная маленькая девочка, которая, впервые открыв свои голубые глаза и посмотрев ими на этот прекрасный, но такой скучный мир, сказала: "Почему никто не улыбается? Почему люди не видят красоты этого мира?". Но никто не мог дать ей ответа на этот вопрос. И маленькая Романтика шла по этому грустному миру, пока не повстречала девочку, которая была так же прекрасна, как и она, но и так же одинока. - Здравствуй! - Здравствуй, - ответила девочка. - Почему ты сидишь здесь одна? - Люди не понимают меня. - А как тебя зовут? - Любовь, - ответила девочка. Так узнали друг друга Романтика и Любовь. Они решили, что люди не понимают их потому, что они ещё не знают, что такое любовь, романтика, нежность. Тогда они решили научить людей любить рассветы, жизнь, друг друга. Получилось ли у них научить людей любви? Возможно. Но в последнее время мне всё чаще кажется, что люди забыли, для чего они были рождены. Вы скажете - всё это лишь мечты, утопия, которой нет места в этом суровом мире. А давай подумаем: что нужно для того, чтобы сделать эту утопию реальностью? Чтобы каждый, проснувшись утром, сказал Солнцу: "Здравствуй!" и улыбнулся. Скажи, помнишь ли ты, что такое Романтика, что такое Любовь? Или для тебя это только термины, которые когда-то все мы проходили в школе на уроках литературы? А помнишь ли, когда в последний раз смотрели на звёздное небо просто так, ища наслаждение в этом величественном спокойствии Вселенной. Мы пытаемся создать общество, в котором нет места романтикам и их "глупым" мечтам. Мечтам о любви между всеми народами Земли. Хотя было бы неправильным сказать "народами Земли". На Земле нет народов - есть Народ. Народ с большой буквы. Это все люди, независимо от того места, где они родились. Может возникнуть возражение: невозможно объединить все народы мира под одну крышу. Почему каждый народ считает себя обязанным занять первую позицию на мировой арене? Только совместными усилиями человечество сможет построить действительно правильный мир. На мой взгляд, мы приходим в этот мир, чтобы сделать его прекрасным. Чтобы слёзы были только от счастья. Как жаль, что в ближайшее время такое положение вещей вряд ли станет реальностью в нашей жизни. Но мы должны стараться, чтобы наше будущее стало светлым. Способность мечтать - наивысшее благо, данное Богом человеку. Без мечты человечество обречено на вымирание...
Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехать. Она ждала уже час. Была зима, и она .
И КАК ТЕПЕРЬ РАБОТАТЬ....??? СИЖУ И ПЛАЧУ.... ИСТОРИЯ С ОДНОЙ СТОРОНЫ НЕ РЕАЛЬНАЯ, А С ДРУГОЙ СТОРОНЫ .... СЛИШКОМ РЕАЛЬНАЯ ДЛЯ НАШЕЙ ЖИЗНИ......СЕРДЦЕ ПРЯМО РАЗРЫВАЕТСЯ ОТ СЛЕЗ..... ОЧЕНЬ БОЛЬНО ОТ ТАКИХ РАССКАЗОВ, НО ТЕПЕРЬ ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БУДУТ ВМЕСТЕ.....
Странное ощущение пустоты. Меня ничто не волнует и не трогает. Словно меня нет. Хочется что-то сказать, написать, крикнуть, но нет ни слов, ни чувств, ни сил. Словно все отрафировалось. Меня больше нет. Страшно. «Дикий вой волка. Он в ловушке. Капкан. Одиночество. Холод. Из-за деревьев появляется Она. Волчица. Рычание и дыбом шерсть не останавливает ее. Подходит. Он узнает . «Моя!»-- рык прекращается. Волчица ложится рядом. Обнюхивает капкан. Ей становится все ясно и она начинает тихо выть. Больно. Плачет , но тихо. Громче нельзя. Больно. Ему. Волк молчит. Не должен. Больно, но она рядом.» Бред. Больная фантазия. «Ее тихий вой не прекращается. Она плачет. Он смотрит на нее снисходительно: «Женщина!» Он знает, что после него она будет одна. Она только его. Его. Это дает силы. Он верит. Она верит и знает…. ……Скоро рассвет. Больно. Силы покидают его, но она рядом. Вой уже не слышен…..» Стало тихо. Боли больше не было. Страха тоже…. Они вместе. Они сильны.
Когда Бог создал женщину, ангел приблизился к созданию и прикоснулся, говоря: - Вы ее сделали такой мягкой! Создатель подтвердил: - И правда, она мягкая, но также и прочная. Ты даже не представляешь себе, что она может вынести и совершить! - Она сможет думать? - спросил Ангел. Создатель ответил: - Она не только сможет думать, но также и мыслить и общаться. Ангел что-то заметил и приблизился к модели женщины и прикоснулся к её щеке: - Оп-а, кажется, ваша модель дала течь. - Я же вам говорил, что вы слишком много работаете! - Это не течь, это слеза, возразил Создатель. - А зачем это нужно? - спросил Ангел. Создатель объяснил: - Слёзы - это женский способ выражать радость, боль, огорчение, одиночество, милосердие и благородство. Ангел удивился. - Вы гений! Вы учли всё, чтобы сделать женщину исключительным созданием! У женщин достаточно силы, чтобы поразить мужчин. Они могут выносить многие предприятия и конфликты, но в их владении также находится радость, любовь и счастье. Они улыбаются тогда, когда им хочется кричать. Они поют, когда им хотелось бы заплакать. Они плачут, когда радуются, и смеются, когда нервничают. Они сражаются за свою веру и против несправедливости. Они не принимают ответ нет, когда знают, что есть лучшее решение. Они во многом себе отказывают, чтобы их семья этого не испытывала. Они идут вместе с другом к врачу. Они любят абсолютной любовью. Они плачут, когда их дети успевают и друзья добиваются успехов. Они рады получить известие о свадьбе или рождении. Сердца их разбиваются, когда они узнают о смерти друга. Они поражены потерей члена семьи, но живут уверенно даже тогда, когда думают, что больше жить не могут. Они знают, что лаской и поцелуем можно залечить любовные раны. Женщины бывают всех размеров, цветов и форм. Они водят машины и самолеты, ходят, бегают. Отправляют сообщения, чтобы напомнить вам, что они вас любят. Благодаря сердцу женщины мир вертится. Они дарят вам счастье и надежду! Также сострадают и вдохновляют! Они морально поддерживают семью и друзей! Женщины могут о многом сказать и многое предложить. Передайте это всем женщинам, которых знаете, чтобы напомнить какие ОНИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ! ... и всем мужчинам, на всякий случай, если они это забыли...
Он любил Её. Она любила Другого. Он отдавал Ей всего себя. Она этого не ценила. Её любовь также была безответной... Он делил с Ней слезы, когда Она прижималась к Его плечу, проклиная Другого за равнодушие. Он успокаивал Её, а сердце щемило от боли. Он видел в Ней беспомощного ребенка, чистоту души и прелесть очарования. Она видела в Нём лишь друга... Она кидалась под поезд. Он останавливал поезд и уводил Её домой. Они ходили в кино, но Её мысли всегда были с Другим. Она серьезно болела. Он сделал все, чтобы от болезни не осталось и следа. И Она опять плакала, а Он дарил Ей цветы, и лицо Её озарялось улыбкой. Она была солнцем, а Он - всего лишь луной. Она была небом, Он - всего лишь звездой. Она была. И был Он, незаметный и тихий. И вот к Ней пришло счастье. Она осталась с Другим. Другой не дарил Ей неба, Другой не дарил Ей звезды, Другой ничего Ей не дарил, даже любви. Она же этого не понимала. Он пытался уйти. Но петля говорила, что Он не трус. И Он спускался на землю. Он пытался забыться. Но алкоголь говорил Ему, что надо бороться. И Он разбивал стакан. Он пытался бежать. Но поезда убегали от Него сами, говоря тем самым, что жить надо дальше. И Он жил. Нет. Он существовал. Он забыл Её. Он... вылечился. И однажды Она пришла. Она была вся в слезах. Другой Её бросил. Она не находила себе места, Он - тем более. И Он забыл про обиды, и Он забыл про боль, Он опять успокаивал Её, когда Она всем своим хрупким телом прижималась к Нему. Он дарил цветы, и лицо Её озарялось улыбкой. Они ходили в кино, и на последних рядах ели апельсины. Он был счастлив. Она тоже, но Она этого не понимала. Ветер распахнул окно. За окном стоял Другой. Другой поманил Её опять. И Она вернулась к Другому. Другой снова не дарил Ей неба, Другой снова не дарил Ей звёзд, Другой снова не дарил любви. Она же этого не понимала. А Он... Он не нашел в себе сил, чтобы справиться с болью во второй раз. Он закрыл окна, Он закрыл двери, и... ушёл. Она в это время была с Другим. Другой Ей врал, Другой Ей нагло льстил, Другой был таким, каким был и раньше. Другой с холодом обнимал Её, Другой с холодом целовал Её. Что Ей было нужно? Но Она оглянулась по сторонам, и наконец поняла, что Другого не любит. Она бежала, бежала, задыхаясь слезами счастья от прозрения, задыхаясь встречным ветром от восторга. Она поняла, что Ей нужен только Он. Она распахнула двери, Она растворила окна, но было поздно... И Она опять плачет, и Она знает, что тоже уйдет, и Она понимает, что без Него Её жизнь невозможна...
Пашка был просто классным парнем! Они познакомились в ночном клубе на дне рождения их общего друга. Юля с первого взгляда выделила из группы людей, сидящих за столом, этого симпатичного загорелого парня, который держался просто и естественно. Рядом с ним было уютно и весело. Он совсем не стремился произвести впечатление на окружающих. Но почему-то получалось так, что решающее слово, самая смешная шутка принадлежали именно ему. Особенно поразила Юльку его улыбка - нежная, обаятельная, какая-то по-детски застенчивая... Она обезоруживала сразу, притягивала, словно магнит.
На танцполе ему тоже не было равных. Он танцевал так, словно всю жизнь только этим и занимался. Потом Юлька убедилась, что и все остальное в своей жизни Пашка делал именно так - легко и естественно.
... Они поженились через два месяца. Выходя из загса, Пашка подхватил Юлю на руки, прижался губами к ее щеке и прошептал:
- Я люблю тебя! И обещаю беречь тебя всегда!
... Его работа отнимала очень много времени - переговоры, поездки, встречи. Наверное, так и должен "вкалывать" человек, в двадцать шесть лет занимающий пост вице-президента престижной фирмы. Но Юлю все больше начинали раздражать его поздние возвращения с работы, бесконечные командировки. Сильнее всего она ненавидела Пашкин телефон - он начинал трезвонить с раннего утра и замолкал далеко за полночь.
Пашка чувствовал себя виноватым, пытался устраивать маленькие семейные праздники. Его фантазия была неистощима - от романтического ужина в экзотическом ресторане до внезапной поездки на выходные к морю. В такие часы Юлька чувствовала себя самой счастливой! Но праздники заканчивались, и она снова начинала злиться, все чаще устраивала "разбор полетов" по каждому поводу. Даже Пашкина улыбка не могла теперь обезоружить ее...
Подруги завидовали ей, а она чувствовала себя все более несчастной...
Пашка хотел ребенка. А Юле казалось, что незачем сразу обременять себя таким "грузом".
...В этот вечер она была просто вне себя от ярости. Ну, еще бы! Месяц назад пообещала подруге быть на ее дне рождения вместе с мужем. А этот "муж" позвонил за несколько часов и виновато сообщил:
- Солнышко, не сердись! У меня срочная встреча. Если хочешь, сходи сама. Юрик тебя отвезет (Юрик был Пашкиным шофером).
- Может, мне с Юриком и пойти?! - гневно спросила Юлька и бросила трубку.
Теперь она ждала Пашку с работы, чтобы "популярно" объяснить ему, что так поступать могут только последние гады и что если работа ему дороже, то она, Юлька, может просто исчезнуть из его жизни!..
... Пашка извиняюще улыбнулся с порога - в этот раз улыбка получилась какой-то вымученной и потому особенно виноватой.
- Прости меня, - устало сказал он.
Но Юлька не напрасно готовилась полдня, чтобы "сдаться без боя"! Ее монолог получился в лучших театральных традициях - исполненный пафоса и патетики! Пашка молча сидел на диване, глядя в пол. Он не пытался, как это бывало раньше, смягчить ситуацию, разрядить ее шуткой. Когда Юлька замолчала, поднял на нее усталые глаза.
- Все, я больше не могу! - рыдающим голосом издала Юлька последний "залп". - И я ухожу!
Пашка несколько секунд молча смотрел на нее, потом тихо сказал:
- Тогда лучше я...
Поднялся, пошел к выходу... Не ожидавшая такого поворота событий Юлька только молча смотрела ему вслед...
... А утром позвонила его мама и сказала, что этой ночью Пашка умер от сердечного приступа... ***
Пашку она увидела в церкви, переполненной людьми, пришедшими проститься с ним. Он лежал в гробу, чуть склонив голову набок, и ей казалось, что он виновато улыбается ей, извиняясь в последний раз...
Оглушенная болью потери, она не сразу постигла смысл случившегося. А через несколько дней, сидя в пустой квартире, перебирая фотографии, запечатлевшие навсегда их недолгую семейную жизнь, она вдруг осознала, что именно эти мгновения рядом с Пашкой и составляли ее огромное, но такое короткое счастье!.. Она беззвучно зарыдала, уткнувшись лицом в подушку, еще хранившую запах его одеколона...
... Утром, совершенно разбитая, Юлька бродила по квартире, машинально собираясь на работу. И внезапно совершенно отчетливо поняла - ее жизнь окончена!
Пашка любил ее, его любовь была безгранична! А она мелкими придирками портила его короткую жизнь. И так и не успела сказать последнее "прости!" Значит, она должна пойти ТУДА, к нему, и ТАМ все рассказать, объяснить, чтобы Пашка понял, что и она любила его - неумело, глупо, но любила!
...Вечер опускался на город. Юлька стояла у окна, сжимая в руке пачку снотворного. Смотрела на окна соседних домов, в которых загорался свет. И с завистью и тоской думала, что сейчас туда возвращаются счастливые люди, счастливые семьи... А может, кто-то также бездарно и безжалостно топчет свое счастье, как это делала она?!
Юлька принесла стакан воды, устало опустилась на кровать. Автоматически доставала одну таблетку за другой, выкладывая их на прикроватный столик. Потом легла, свернувшись в комочек. Таблетки смутно белели в темноте...
"Ну, вот и все, - устало подумала Юлька. - Я во всем виновата... Я погубила Пашку... И я все исправлю..."
При мысли о муже слезы потекли по щекам. Она беззвучно глотала их, глядя в потолок. Потом протянула руку к таблеткам...
И внезапно отдернула ее - почему-то страшно показалась умирать ночью, в одинокой темноте. И Юлька решила подождать до рассвета - утром все будет проще.
"Подожди до утра, Пашенька!" - прошептала она в темноту.
Свернулась калачиком на кровати. Почему-то вспомнила, как на выходе из загса Пашка прошептал ей: "Я буду беречь тебя всегда!.."
Во сне она увидела Пашку среди ветвей черемухи. Он стоял, залитый солнечным светом. И строго смотрел на нее.
"Пашка!" - Юля тянулась к нему изо всех сил.
Но он продолжал стоять на месте, все также требовательно глядя Юльке прямо в глаза.
"Прости меня!!!" - она кричала ему, хотела, чтобы он услышал, понял, простил...
И Пашка улыбнулся... Улыбнулся той самой застенчиво-нежной улыбкой, поразившей ее с самой первой встречи. Улыбнулся и сделал шаг навстречу... Юлька увидела, что он держит за руку белокурого синеглазого малыша, так похожего на Пашку.
- Держи, - улыбаясь, он подтолкнул малыша ей навстречу. - Это Пашка-младший... Береги его...
Малыш сделал несколько шажков к Юльке, уткнулся личиком ей в живот...
...Юлька вскочила, села в кровати, оглянулась вокруг. Ей вдруг показалось, что Пашка где-то здесь, рядом...
Ветер легко качнул занавеску на окне, потом чуть сильнее. Внезапно резкий порыв ветра рванул занавеску, и она опрокинула стакан с водой, таблетки рассыпались по полу. Юлька вздрогнула - Пашка выполнил свое обещание - беречь ее всегда!..
Зарыдав, она упала на постель. И вдруг почувствовала, как нежно, но настойчиво что-то шевельнулось в животе. Юлька замерла. Это был ее ребенок - Пашка-младший...
--------------------
Жизнь - это то, что случается с нами, пока мы строим планы на будущее...
Я люблю тебя!" - подумал он, впервые увидев ее фото... "Я люблю тебя!" - чуть не написал он ей в первом же сообщении... "Я люблю тебя!" - хотелось кричать ему на первой их встрече... "Я люблю тебя!" - с этой мыслью он засыпал, вспоминая ее улыбку... "Я люблю тебя!" - сказал он ей, замирая... "Я люблю тебя!" - повторял он каждый день... "Я люблю тебя!" - шептал он, укачивая ее, уставшую и сонную, на руках... "Я люблю тебя!" - он ласково гладил ее волосы и заплаканное лицо... "Я люблю тебя!" - повторял он, укладывая ее, хмельную и буйную, спать... "Я люблю тебя!" - он сжимал ее холодную руку... "Я люблю тебя!" - он вкладывал в свои поцелуи всю нежность, которую испытывал к ней... "Я люблю тебя!" - говорил он ей вслед, когда она, сорвав на нем все раздражение, громко хлопала дверью перед его лицом... "Я люблю тебя!" - он целовал ее в нос, съев подгоревший ужин... "Я люблю тебя!" - слал он бесконечные смс.. "Я люблю тебя!" - тихо сказал он, когда она уходила к другому.. "Я люблю тебя!" - он радостно сжимал ее в объятьях, когда она вернулась... "Я люблю тебя!" - повторял он снова и снова, простив ей все... "Я люблю тебя!" - твердил он, будто не слыша ее извечный ответ: "А я тебя нет." "Я люблю тебя!" - отчаянно шептал он, сжав в объятиях ее подушку и вдыхая аромат ее духов.. "Я люблю тебя!" - отдавалось эхом в холодном небе января... "Я люблю тебя!" - красовалась надпись под ее окном... "Я люблю тебя!" - пестрели красные буквы на подаренных ей открытках... "Я люблю тебя!" - бесприютные слова, никогда не находившие у нее ответа... "Я люблю тебя!" - сказал он напоследок, прощаясь с ней навсегда...
"Я люблю тебя!" - впервые в жизни беззвучно прошептала она, вглядываясь в пелену дождя, скрывшую его темный силуэт...
Вот решила к вам присоедениться. Тоже люблю всякие такие рассказы...
Однажды богатый юноша и бедная девушка (а может, наоборот, без разницы) полюбили друг друга и признались друг другу в любви. - Я люблю тебя, - сказал он. - Я люблю тебя, - сказала она. - Но мы никогда не сможем пожениться, - сказал он. - Я знаю, - сказала она. - Но я так тебя люблю, что это не имеет значения. Будем мы мужем и женой или нет - на самом деле это неважно. Возьми меня, потому что ты мой единственный и я хочу отдать тебе все, что у меня есть. - Нет, я так не могу, - ответил юноша. - Сначала мы должны получить благословение родителей и пожениться в церкви. Только тогда мы сможем быть вместе. - Но ведь этого никогда не будет! - воскликнула девушка. - Родители никогда не согласятся! А я лучше умру, чем буду жить без тебя! - Ну что ж, тогда нам остается только умереть, - согласился юноша. И они пришли к обрыву и посмотрели вниз. - Я боюсь, - сказала девушка. - Обними меня в последний раз, поцелуй на прощание и брось с обрыва, потому что сама я не смогу. И юноша обнял девушку, поцеловал ее и бросил вниз. Там она и разбилась. А он посмотрел на нее сверху, посмотрел, и голова сразу закружилась, и нехорошо стало, да и вообще умирать почему-то расхотелось. Развернулся, пошел домой, женился и лет через шестьдесят помер от старости. И тогда призвал их Бог на праведный суд. - Ну, кто первый? - спросил Бог. - Дамы вперед, - галантно ответил бывший юноша. И Бог стал судить девушку. - Ты хотела ввергнуться в грех прелюбодеяния и ввергнуть его? - Да, но я хотела сделать это из любви. - Ты хотела пренебречь законами церкви? - Да, но ради любви. - Ты хотела ослушаться родителей и проявить к ним неуважение? - Да, но это из люб... - Ты хотела совершить тягчайший грех самоубийства, чтобы и он из-за тебя совершил то же самое? - Да, но мы... - Ты вынудила его убить себя, так как не могла сделать это сама, и сделала его виновным в убийстве? - Да, но... - В АД!!! - загремел голос Бога. Девушку утащили. Настал черед юноши. - Итак, ты не хотел ослушаться родителей и пренебречь освящением церкви? - Я не хотел, ибо Бог, отец и мать превыше всего, - сказал юноша. - Ты отказался совершить с ней грех прелюбодеяния и тем спас ее от того же греха? - Да, я сделал это. - Но ты убил ее. - Она сама хотела умереть и просила меня об этом. Грех лежит на ней. К тому же я уже раскаялся в совершенном. - Ты сам хотел умереть? - Но я вовремя одумался и не совершил самоубийства, потому что это величайший грех. - Тогда добро пожаловать в рай, сын мой! - сказал Бог.
Что подарить тебе сегодня? -Не знаю. -Подарить звезду? -А ты достанешь? -Я смогу. -Ты лжешь. -Я никогда не лгу. -Так поди, принеси, Словно горсть винограда ты с неба сорви... -Ты не смейся, не надо, Я звезду принесу. В день рождения твой С сини неба сорву. -Ну попробуй, Анюта, Но не сбейся с маршрута, А достанешь звезду И докажешь - ты друг. -Ну а если меня потеряешь ты вдруг? Ведь не станет меня - ты же будешь страдать. -Ты сказала, что сможешь, и должна ты достать, Иль хотя б научиться за слова отвечать. -Хорошо, только знай - это все не игра, Я тебе докажу, что правдивы слова, Только будешь ты сильно об этом жалеть, Да, получишь звезду - ей тебя не согреть. Согревает тепло и доверье в глазах, Дружба, люди, что в наших сердцах. В день рождения свой, с гулким боем курант Обретешь ты заветной звезды бриллиант. Только будешь ли счастлив? Вот в чем главный вопрос, Ты смотри, ведь проронишь немало ты слез. -Подожди, ты куда? -За звездой, на край света...Ночи жди. -Но постой! Как узнаю, что ты принесешь мне звезду? -Ты поймешь, ты увидишь. Я сказала ж - смогу! И они разошлись, разошлись навсегда, Он ушел к свету солнца, а она в холода. Не забыв про звезду он ушел весь в мечтах, А она со слезами в темно-карих глазах. И простила она, не простить не смогла, Ведь не просто знакомой, она другом была. Так девчонка ушла. И ушла навсегда. Никто и не знал, не ответил куда. А парень, лишь ночью к окну подойдя, Увидел вдруг свет, яркий свет от дождя. Но дождь не из капель был и не из слез, Это был ярких звезд неожиданный дождь. И казалось, что небо рвется на части, Не сумев подчинить этих звезд своей власти. И затихли часы, и замедлилось время, А мальчишка стоял, не в силах поверить. И вдруг понял он все: «Друг не лжет»-это точно! Набирает семь цифр под покровом он ночи, Его руки дрожат и дыхание сбилось, Словно чувствует он - что-то, что-то случилось. В тишине лишь гудки...Трубку кто-то поднял, Робко, тихо мальчишка тот Аню позвал. Прошла целая вечность...Он услышал ответ: «Ты не знаешь еще? Ведь её больше нет». Он к окну подошел, поднял взгляд в небеса, По щеке по его пробежала слеза. Звездопад и торжественный, яркий тот свет Навсегда в его памяти оставили след. Но внезапно его уловили глаза, Где-то там высоко полыхала звезда, Сорвалась и упала стремительно вниз, Отскочив бриллиантом на холодный карниз. Парень понял тот все, и он все осознал, Сколько в жизни своей в тот момент потерял. Это вовсе не камень был и не звезда, На ладони лежала девчонки душа.
опс... Здесь просто столько историй, что некоторый я пропускала за неимением времени...
Она подошла неслышно, сзади, закрыла глаза ладонями. Он вздохнул, встал с кресла, взял её руки и обернулся. -Что случилось, малыш? – спросил он нежно и грустно, как всегда зная ответ. -Я хочу есть …– тихо сказала она, смотря ему в глаза и по-детски улыбаясь. -Конечно, давай я потушу овощи, или сделаю салат. Или ты хочешь какой-нибудь суп? – сбивчиво забормотал он, все еще на что-то надеясь. -Ты знаешь, чего я хочу,- ласково произнесла она. Её влюбленные глаза не двигались, расширенные зрачки затягивали в себя, даже ладошки вспотели от волнения. -Ну, хорошо,- вздохнул он, и они пошли на кухню. Она села рядом, достала сигареты и тихонько закурила, не сводя с него настороженного любящего взгляда. Она даже не моргала – все смотрела и смотрела, как он повязывает передник (с Бэмби; она подарила его ему после самого первого раза, а то он закапал любимые светлые джинсы), нарочито громко гремит кастрюлями и сковородками, мокро звенит вилками и ножами в раковине. В воздухе запахло средством для мытья посуды. Она поморщилась, и он включил вытяжку. -Как ты хочешь сегодня? – спросил он громко из-за шума вытяжки. Её лицо осветилось улыбкой, которую он так любил - пока её не стало вызывать только одно. Теперь он её боялся и старался не смотреть. -Наверное, с картофельным пюре и грибами,- медленно сказала она. Потом, подумав, добавила: – Ты только не обижайся. И затянулась сигаретой. -Не буду,- сказал он. – Но, может, все-таки не сегодня? Давай хотя бы через пару дней, а? Ведь так мало осталось…а пюре с грибами я тебе и так сделаю. Вкусное. Она непонимающе посмотрела на него. -Да нет, ничего,- вздохнул он. И стал чистить картошку. Пока жарились грибы, он готовил соус и салат. Он мог сделать все быстрее, но старался оттянуть самое последнее, то, что ей было от него нужно. Руки делали все сами, он ни о чем не думал. Просто тщательно нарезал огурцы и помидоры, смешивал грибы с луком, помешивал пюре деревянной ложкой. Он ни разу не обернулся, но знал, что она курит и следит за каждым его движением. И болтает ногами. Огромное фарфоровое блюдо (он всегда удивлялся, как в неё, такую худенькую и маленькую, столько влезает) постепенно заполнялось океаном желтого пюре, на котором чернели горы из грибов и салата. «Я как бог из каких-нибудь чукотских мифов» - хмыкнул он про себя, забывшись. - «Какая-нибудь Великая Утка или Морж-Отец. Ну, или…» И осекся, вспомнив, что ему сейчас надо будет сделать. Наконец, он напустил на свой мирок дождь из кинзы и петрушки. Придирчиво посмотрел, нет, вроде бы все. Что ж, пора. Он достал из ящика стола огромный зазубренный нож. -Какая прелесть! - захлопала она в ладоши, увидев его когда-то на витрине. - ДЛЯ-О-МА-РО-В – по слогам прочитала она и улыбнулась – Это мой подарок тебе на все дни рождения, которые я пропустила из-за того, что мы не были знакомы…мой крабик. - И мило хихикнула. Он впервые воспользовался им тем же вечером. -Удобно? – заботливо спросила она. -Ещё бы, - натянул он резиновую улыбку под мертвые глаза, - Совсем другое дело. Вот что значит техника. Она поцеловала его в губы, и они занялись любовью прямо на столе. «Да…тогда они ещё именно занимались любовью», - с грустью вспомнил он. – «А теперь ей от меня нужно только одно. Ладно, неважно. Раньше начну, быстрее кончится» Он снял майку и аккуратно сложил её на стуле. На столе уже стоял маленький тазик; он склонился над ним и приставил кончик ножа к одному из бесчисленных шрамов на груди. Резко выдохнул и с силой надавил. Сзади сдавленно ойкнули – она никак не могла привыкнуть. Тело как будто плюнуло кровью, она хлюпнула об дно тазика одним комком, за которым сразу зажурчали тугие струйки; с таким же звуком бабушка выдавливала молоко из коровы в ведро, когда он был маленьким и жил в деревне. Он улыбнулся, вспомнив вкус парного молока, и тут же почувствовал солёный едкий запах собственной крови. Его чуть не стошнило; он побледнел и зацепил зазубринами ребра. Действуя лезвием как рычагом, он расширил дыру в груди достаточно, чтобы залезть туда рукой и вытащить сердце. То есть то, что от него осталось. Неуклюжий бесформенный обрубок оказался совсем маленьким. Этот кусочек его души бился абсолютно бесшумно, и ему показалось, что у него на руке сидит маленькая морская свинка, испуганная, с черными глазками-бусинками, и дрожит, дрожит, дрожит… Он снова вздохнул, ощущая вспотевшей спиной жадный и любящий взгляд. «Пожалуй, тут только на два раза и осталось...» - думал он, взвешивая на ладони когда-то большое сердце – как обычный шмат мокрого мяса. Потом – была не была – положил его на деревянную доску, где уверенно разрезал на два куска, один чуть больше другого. Тот, что поменьше, он осторожно положил обратно в дыру между ребрами. Грудь захлопнулась как устрица, втягивая боль обратно в себя. Она беззвучно поднялась и тронула его за плечо. Он медленно повернулся, и она нежно слизала кровь, оставшуюся на коже и ноже. -Как пенки, которые я выпрашивал, когда мама делала варенье – против воли улыбнулся он, и она ответила ему любящей улыбкой, от которой он не успел отвернуться. С каким-то злым остервенением он начал нарезать оставшийся кусок на тонкие полоски, глубоко вдавливая нож в дерево. Потом положил их на край блюда и поставил все это на стол перед ней. -Ешь, а то остынет – строго сказал он. -Хорошо, любимый, - ответила она и изящно взяла вилку. Он сидел напротив и смотрел, как она ест. -Вкусно? - спросил он, когда блюдо снова стало белым. -Ещё бы, - облизнулась она и посмотрела на него голодными глазами. - Только мало – и вытерла салфеткой струйку крови из уголка рта. -Солнце, но ведь почти ничего и не осталось, - терпеливо проговорил он. -Я знаю, - жалобно протянула она. - Но, может, ещё хоть кусочек? Пожалуйста…очень-очень хочется. Он вздохнул. -Там на один раз и осталось, любимая. На последний, понимаешь? -Ага, - грустно вздохнула она. - Так мало…жаль, у тебя такое вкусное сердце. Самое-самое вкусное. Ты самый лучший. Я так тебя люблю. -Я тоже тебя люблю. Можно твою сигарету? -Они с ментолом. -Да какая разница. Он вышел на балкон и затянулся холодным ментоловым дымом. «Ну, вот почти и все», - сказал он засыпающему Городу. - «Ты извини, но осталось только на раз. Ну, может, на два. И все – как мне жить без сердца? Так что я скоро уйду…ты тут не скучай без меня, ладно? И позаботься о ней, хорошо? Она же не виновата, она хочет как лучше. И я ведь её люблю…» Он затянулся ещё раз и подумал, как хорошо, что это не последняя сигарета. «Я бы тогда стоял, пытался ей насладиться как-то по-особому», - думал о чем-то грустном. - «Пафосно так, сентиментально. А сейчас я просто курю, потому что впереди есть ещё немного жизни, немного времени, которое можно тратить. Хотя бы на то, чтобы просто курить». Он бросил окурок, и тот маленькой звездочкой полетел с балкона. В этот момент что-то острое ударило его под лопатку. Резкая боль парализовала его тело, он не мог пошевелиться, а острые птичьи когти сжали его сердце и выдрали наружу. Он согнулся от боли, и что-то сильно толкнуло его через стекло, вниз, к Городу, на холодную улицу. В полёте он перевернулся на спину и увидел, что она держит в руке последний кусок его сердца. Она улыбнулась ему самой красивой и самой любящей из улыбок. Он упал на промерзший асфальт и битое стекло. Дыра в спине точно накрыла недокуренный им бычок, и тот сжигал живое мясо. Все его кости были переломаны, гниющая боль пульсировала во всем теле, он не мог пошевелиться – но он был жив, пока живо было сердце. «Я люблю тебя», - прошептал он, глядя на единственный огонек высоко вверху – окно кухни. – «Доедай, и я, наконец, высплюсь», - подумал он, коченея от холода. Но время шло, свет в окне погас, а он все дышал и дышал, и его волосы покрывались инеем... «Наверное, ты оставила немного на потом, любимая. Глупая…я бы и так отдал тебе все до конца, неужели ты не поняла, любимая? Просто я не хотел, чтобы у тебя заболел животик…только и всего. А ты меня опять не поняла», - думал он, и корчился от холода, и сгорал от боли в переломанных костях, и шептал вверх: «Любимая, любимая, люблю тебя…» Последний кусочек сердца она съела на завтрак. Он умер с открытыми глазами, улыбаясь, и его улыбка немного растопила холодное февральское небо...
Как-то раз один человек вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задёрганный, и увидел, что в дверях его ждёт пятилетний сын. - Папа, можно у тебя кое-что спросить? - Конечно, что случилось? - Пап, а сколько ты получаешь? - Это не твоё дело! - возмутился отец. - И потом, зачем это тебе? - Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час? - Ну, вообще-то, 500. А что? - Пап, - сын посмотрел на него снизу вверх очень серьёзными глазами. - Пап, ты можешь занять мне 300? - Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? - закричал тот. - Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать!.. Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь. Малыш тихо ушёл к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбу сына. Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег? Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво: Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да чёрт с ними, с тремя сотнями, он ведь ещё вообще ни разу у меня не просил денег . Когда он вошёл в детскую, его сын уже был в постели. - Ты не спишь, сынок? - спросил он. - Нет, папа. Просто лежу, - ответил мальчик. - Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, - сказал отец. - У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил. Мальчик сел в кровати и улыбнулся. - Ой, папка, спасибо! - радостно воскликнул он. Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец,увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца. - Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? - проворчал тот. - Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит, - ответил ребенок. - Папа, здесь ровно пятьсот. Можно я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу чтобы ты поужинал вместе с нами. Мораль Морали нет. Просто хотелось напомнить, что наша жизнь слишком коротка, чтобы проводить её целиком на работе. Мы не должны позволять ей утекать сквозь пальцы, и не уделять хотя бы крохотную её толику тем, кто действительно нас любит, самым близким нашим людям. Если нас завтра не станет, наша компания очень быстро заменит нас кем-то другим. И только для семьи и друзей это будет действительно большая потеря, о которой они будут помнить всю свою жизнь. Подумай об этом, ведь мы уделяем работе гораздо больше времени, чем семье.
Истории о любви, Грустно и красиво...
22.3.2007, 17:12
